"Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву..." (Ин 18:40)
Эпиграф:
Однажды радость в мир пришла,
А мы её безжалостно распяли...
******
Как тень, среди теней шагая,
"Ам-ам" просило бедное дитя,
Её за это люди не ругали,
Кивали только нет, в сердцах грустя...
Там за концлагерной колючкой,
Царили голод, страх, болезни, смерть,
Где солнце жизни, спряталось за тучи,
Противится судьбе никто не смел...
Четыре вышки, дула пулемётов,
Без тени жалости в глазах, конвой,
Был механизм контроля чётко отработан,
Шаг вправо-влево, пуля - неживой!
Той девочке - всего четыре года,
Еврейка - да, но не её вина,
Дитём была что проклятого рода,
К тому ж, осталась сиротой она...
Хотелось ей найти, хоть корку хлеба,
Иль от гнилой картошки кожуру,
В том царстве человеческого гнева
Без сострадания, в нем места нет добру...
И вот когда усталый серый вечер,
Тянул очередную в лагерь ночь,
В смертельной зоне трепыхаясь свечкой,
Мелькнул цветочек яркой желтизной.
Увидела девчушка одуванчик,
Луч радости в её глазах блеснул,
Дитя бежит к нему, уже не плачет,
Запретную пересекла черту!..
На черствых лицах - появился ужас,
И крик отчаянный - "малышка стой",
Но вороны над ней те крики глушат,
Чтоб начать жуткий пир кровавый свой...
А пулемёт молчал, пока не тявкал,
И не плевался стаей смертоносных пуль,
Рыча, бежала злая к ней овчарка,
Что натравил на девочку патруль.
Оскал ухмылкой на солдатских лицах,
Затеяли между собой пари,
Ведь знали, что от хищника не скрыться,
Но кто-то удивлённо крикнул вдруг - "смотри!"
Овчарка та перед прыжком, споткнулась,
В недоумении, перед малышкой став,
К ней носом словно щупом прикоснулась,
Найти пытаясь хоть какойто страх...
Но девочка бесстрашно улыбаясь
Ей мордочку погладила рукой,
И сила детской воли - неземная,
Смирила злую смерть перед собой!
Но не смирила злобного солдата,
Малышке рявкнул - "шнель", чтоб испугать,
Показывая дулом автомата,
Куда бедняжке стоит убежать...
А героиня вновь не испугалась,
Глаза ее надеждою горят,
Пытаясь инстиктивно вызвать жалость,
"Ам-ам" просило бедное дитя.
С мольбой во взгляде протянула руки,
Но страх лицо охранника сковал,
И тотчас автомат негромко хрюкнюл,
И тень на жизнь набросила саван...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
Поэзия : Вершина - Сергей Сгибнев Была я "единицей измеренья":
Собою измеряла Пропасть Ада
…………………………………………………………………….
И, наконец, достигла я итога:
Как лужица весной - житьё мирское...
(Вера Овчинникова)
Как мало людей достигают этого понимания! Мы цепляемся за лужицы, когда перед нами океан! И он - для нас!
(Слава Господу!! И спасибо Вере за вдохновение)
